Характер исполнения, ма­нера или особенность поведения

Термин «стиль» иногда применяют для обозна­чения определенного характера исполнения, ма­неры или даже особенностей поведения, но в собст­венном смысле он определяет исторически сложив­шуюся, относительно устойчивую образную систему, обусловленную единством идейного содержания. Иногда в понятие стиля включают еще общность средств и приемов художественного выражения и общность внешних признаков художественной фор­мы. Однако стили, как правило, можно проследить в различных видах искусства. В каждом из них ис­пользуются специфические средства данного вида художественного творчества. Не может быть общ­ности средств и приемов, а тем более — общности внешних форм, скажем, у живописи и архитектуры. Стили охватывают все виды художественной прак­тики, но особенно ярко проявляют себя в архитек­туре и некоторых видах прикладного искусства: в мебели, фарфоре, фаянсе, гобеленах, костюме.
В один и тот же исторический период художест­венные идеалы и образные системы различных со­циальных слоев общества различны, что лучше всего прослеживается на архитектурном материале.
Колорит в архитектуре отличен от колорита в живописи. Цвет архитектурной окраски или стро­ительного (отделочного) материала более локален. Архитектура не изобразительна, и цвет в архитек­туре не играет и не может играть изобразительную роль. Зато он играет конструктивную роль, выявляя конструктивные элементы. Цвет в архитектуре свя­зан с реально существующими формами и освеще­нием, и образуется он как за счет цветности повер­хностей, так и за счет освещения. В средневековой архитектуре, особенно восточной, так же как и в живописи, цвет приобретает символический смысл. Бесспорно, символическое значение имели потоки цветного света, проникающие через витражи внутрь готических соборов. Символичен золотой цвет рос­писи внутреннего купола мазара Туркан-Ака (XV век) или комплекса Шахи-Зинда (XV век, Самар­канд), где на синем фоне изображены золотые звез­ды.
Эмоциональное воздействие цвета в архитектуре связано не с изобразительным, а с функциональным содержанием. Как в живописи, так и в архитектуре, цвет не тождествен колориметрически определяемо­му. Но в восприятии архитектурных сооружений, как и скульптурных памятников участвует цвет, измененный воздействием освещения и окружаю­щей цветовой среды.
Сопоставим несколько различных стилей. Пре­красный образец архитектуры русского барокко пред­ставляет собой Екатерининский дворец в городе Пушкине (бывшее Царское Село), перестроенный в 80-х годах  XVIII  столетия В. В.   Растрелли.   По свидетельству самого архитектора, трехсотметровый фасад сверкал золотом. Были позолочены лепные детали наличников, вазы и статуи балюстрады, ка­пители колонн и пилястр. Стены фасада были окра­шены «лазоревой» краской, колонны и пилястры оставались белыми. Более скромными в цвете, но такими же многоцветными были и другие сооруже­ния Растрелли: бывший дом Строганова и Смоль­ный монастырь в Ленинграде и Андреевская цер­ковь в Киеве. Многоцветная окраска сооружений органично сочеталась с материалом и пластикой архитектурных форм. «Лазоревый» цвет Екате­рининского дворца перекликался с цветом неба, вписывался в окружающий ландшафт, а округлые мягкие линии профилей сооружения вплетались в паутину ветвей деревьев парка. Грандиозность масштабов, напряженная цветность, парадность, величественность, безудержная роскошь — такова архитектура барокко.
Еще более наглядно выступают черты стиля в убранстве внутренних помещений дворца, в особен­ности его большого, тронного зала. Боковые стены зала сплошь прорезаны окнами, в простенках меж­ду окнами вставлены зеркала в рельефных, орна­ментальных обрамлениях. Стены окрашены голубой краской, на потолке находился большой плафон с различными изображениями на фоне неба (в настоя­щее время дворец, за исключением этого плафона, восстановлен). Пространство зала беспредельно рас­ширялось за счет отражений в зеркалах и голубой окраски стен (голубые цвета относятся к «отступа­ющим», то есть кажущимся дальше своего факти­ческого положения в пространстве). Плафон созда­вал иллюзию большей высоты, прорывая плоскость потолка ввысь. И без того огромный зал выглядел еще грандиознее. Такова была творческая задача,  поставленная перед архитектором. Таков был соци­альный заказ: выразить в архитектурных формах богатство и могущество властителей феодально-кре­постнической России. Стремление к пышности и грандиозности сказалось в размерах дворца и парка, в оформлении парадных помещений, в сверкающей позолоте, в богатейшей цветовой отделке.
Стиль барокко обусловил внешние черты архи­тектуры и ее внутреннее убранство, окружавшее русское дворянство в период его расцвета. Мы уже говорили о портрете Урсулы Мнишек работы Д. Г. Левицкого. Та же пышность, те же величест­венность и торжественность, тот же блеск красок, продиктованные тем же социальным заказом. Ко­нечно, нельзя говорить об одинаковости колористи­ческой трактовки архитектурных сооружений и жи­вописных произведений (средства у этих искусств разные), но внутреннее содержание, как видим, оди­наково. Оно проявилось и в мебели, и в люстрах, и в костюме: всюду достоинство и солидность, всю­ду поражающий воображение блеск. А наряду с тем какая-то затейливость. Она усматривается в ор­наментике, в маскаронах, в сверкании хрустальных люстр и шандалов, в усыпанных каменьями рукоя­тях шпаг, в украшениях женских причесок.
Иным было рококо, выражавшее культуру за­падноевропейской придворной аристократии середи­ны XVIII века. Прихотливость и грациозность, изы­сканность и поверхностность образов, утонченность и декоративность — все это нашло отражение в жи­вописи, архитектуре, прикладном искусстве и, ко­нечно, в их колорите. Наиболее значительное раз­витие стиль рококо получил в прикладном искусст­ве (в мебели, фарфоре, гобеленах). В музыке он породил несложные по сюжету пьесы-миниатюры, ос­нованные на грациозно-танцевальных ритмах с приятной мелодией и украшениями. Крупнейший пред­ставитель этого стиля — художник Франсуа Буше. Для большинства его живописных работ типичны нежные сочетания голубых и розовых тонов, манер­ность поз, изящество, декоративность, легкость со­держания. Колорит Буше типичен и для француз­ских тканей, гобеленов, одежды, фарфора первой половины XV11I века. Севрская фарфоровая коро­левская мануфактура особенно славилась своими красками: соломенно-желтой, цвета «неба после дождя», бирюзовой и бледно-розовой с золотистым оттенком.
Чтобы иллюстрировать связь колорита со стилем, можно было бы ограничиться приведенными при­мерами, они показательны и убедительны, но инте­ресно сопоставить русское барокко с русским клас­сицизмом конца XVIII — первой трети XIX века. Взамен изогнутым линиям барокко мы встречаем четкую прямолинейность, взамен многоцветий) — предельную цветовую сдержанность (но не бесцвет­ность). Как было отмечено, архитектура связана с естественным освещением, то есть реально сущест­вующим в действительности. В живописи освещение воспроизводится, а в архитектуре оно существует, обогащая сооружения игрой светотени и рефлексов. В этом отношении показателен бывший дом Пашко­ва в Москве (1784—1786, архитектор В.И.Баженов, ныне — старое здание библиотеки имени В. И. Ле­нина). Все сооружение одноцветно-белое, но в любое время года, при любой погоде его белый цвет обо­гащен переливами оттенков, особенно разнообраз­ных на каннелированных колоннах при летнем солнце.